От имени Бармалея?
Года два-три назад я ехал в автобусе по Большому проспекту Петроградской стороны. Молодая мама с пятилетней дочкой встала, чтобы выйти на ближайшей остановке. Водитель громко объявил по радио:
— Сле-дую-щая оста-нов-ка Бар-ма-леева улица!
И тотчас же прозвенел перепуганный голосенок девочки:
— Мамочка, не надо тут сходить! Я боюсь!
— Что ты, Таточка, чего ты боишься?
— Да!! Бар-ма-ле-ева!..
В вагоне засмеялись, а у меня сразу же зашевелился в голове вопрос: «А почему, собственно, такое название? Почему улицу назвали Бармалеевой? Не потому ведь, что есть созданный К. И. Чуковским страшный разбойник Бармалей. Или, наоборот: как пришло в голову Корнею Чуковскому так окрестить своего крайне отрицательного героя, если в Ленинграде на Петроградской стороне еще с петербургских времен существует Бармалеева улица? Улица имени Бармалея?..».
Я написал Корнею Ивановичу письмо... Но еще прежде, чем мое письмо попало к адресату, мне случилось самому побывать у него. И вот тут-то я выслушал от него такую преинтересную историю. ...Корней Чуковский и художник Мстислав Добужинский гуляли однажды по городу. Они забрели на Петербургскую сторону, им не слишком известную, и на углу узешенького проулка увидели надпись: «Бармалеева улица».
Художник Добужинский был человек любознательный. Он потребовал от литератора Чуковского объяснения этого названия. «Если улица — чья? — Бармалеева, значит был — кто? — Бармалей»,— резонно утверждал он и желал узнать, кто это — Бармалей, почему он Бармалей и по какой причине в его честь назвали улицу? Прикинув возможности, Корней Иванович выдвинул такую гипотезу. Легко могло случиться, что в XVIII, скажем, веке в Санкт-Петербург переехал из Англии человек, носивший довольно обычную для выходцев из этой страны фамилию Бромлей. Он мог оказаться тут в качестве какого-нибудь заморского галантного умельца — ну хотя бы в качестве придворного цирюльника, кондитера, еще кого-либо. Носители этой фамилии в России были известны. Один из них свободно мог приобрести землю на Петроградской, построить тут дом или дома вдоль какого-нибудь незначительного и пустого прогона или вдоль дороги... Получившуюся так улицу могли прозвать Бромлеевой. Но ведь вот переделали же название «Хол-лидэев остров» в «остров Голодай». Могли «перестроить» и Бром-лееву улицу в Бармалееву. При переходе имен из языка в язык и не то еще случается!..
Казалось бы, объяснение получалось не хуже, чем любое другое. Но Мстислав Валерианович Добужинский возмутился:
|
|
К.И.Чуковский. Бармалей.
Художник М.Добужинский.
|
— Не хочу! — решительно запротестовал он.— Не хочу ни парикмахеров, ни парфюмеров! Я сам знаю, кто был Бармалей. Это был страшный разбойник. Вот такой. Раскрыв этюдник, он на листе бумаги набросал страшного усатого злодея и, вырвав листик, подарил набросок Корнею Ивановичу. Так и родился на свет новый бука — Бармалей, а детский писатель Чуковский сделал все, что было нужно, чтобы этот новорожденный зажил плодотворной и впечатляющей жизнью.
Лев Успенский
|
