Дуракам счастье

    Дурак для нас — понятие традиционно заветное. Баловень народного самосознания, драгоценное «ужасное дитя» фольклора, он в сказках неизменно торжествует. Царем провозглашается, свадьбу играет первостатейную, оставаясь при этом самым натуральным дураком. Тут нет морали нравоучительного романа — жил, дескать, Иван-дурак, но, постепенно поумнев во всяческих передрягах, заслуженно добился значительных успехов в личной и общественной жизни. Нет, наш дурак не умнеет. Ему и не нужно, поскольку принадлежность к дурацкому сословию и есть его козырь, его конек, который отовсюду вывезет. Конек-Горбунок.

П.П.Ершов. «Конек-Горбунок». Художник В.Милашевский

    Вот и Иван из «Конька-Горбунка» — дурак неподдельный. Так отчего же ему все так ловко удается? А везет. Везет поневоле. Сам-то Иван никуда не рвется, ни на что не претендует, на подвиги не нарывается.

    По сути, он только простодушно повинуется чужой воле. Отец отправил пшеничное поле караулить — пошел. Братья послали за огоньком для прикуривания — пошел. Царь раз за разом откомандировывает в рискованные экспедиции — горюет, но идет.

«Всё пустяк для дурака».

    Даже когда — по глупости — не слушает толковых советов, и это в результате оборачивается для него выигрышем.

    Ведь Конек-Горбунок не советовал Ивану брать перо Жар-птицы:

«Но для счастья своего
Не бери себе его.
Много, много непокою
Принесет оно с собою».

    Горбунок — умница, но и он недооценивает силы дурацкой благодати, осеняющей его хозяина, согласно которой тот обречен на успех. Причем даже вопреки собственным желаниям, которых у Ивана раз — два и обчелся:

«Так и быть,
Стану, царь, тебе служить.
Только, чур, со мной не драться
И давать мне высыпаться...»

    И никаких таких честолюбивых намерений. Все складывается вопреки собственным скромным чаяниям: к действию его понуждают обстоятельства, и плоды он пожинает, отнюдь на них не зарясь. Иван обретает то, к чему вовсе не стремился. Царский престол его не манил. Царь-девица его не прельщала, совсем она не в его вкусе:

«А ножонка-то, ножонка!
Тьфу ты! Словно у цыпленка!
Пусть полюбится кому,
Я и даром не возьму».

    Взял как миленький... В общем, полная противоположность отдаленному европейскому родственнику: помните, как дерзко предприимчив андерсеновский Ханс Чурбан, покоряющий королевну с помощью совсем иной птицы — дохлой вороны?

    Сам Ершов пояснил: его Иван воплощает пословицу «Не родись ни умен, ни пригож, а родись счастлив». Специфически наш, русский, фатализм, порожденный, наверное, не столько лукавым желанием утереть нос судьбе, сколько простодушной надеждою на ее благосклонность и милосердие. Правда, и с явной долей иронии: везет-то — дураку.

    Ладно, пусть хотя бы ему.

Алексей Ерохин