Письма Ф.М.Достоевского

    Предметом особого беспокойства Достоевского при работе над «Братьями Карамазовыми», а потом при их печатании в «Русском вестнике» была глава «Черт. Кошмар Ивана Федоровича», которую ему приходилось неоднократно разъяснять, чтобы не быть ложно понятым. Достоевский придает чрезвычайную важность в своем творчестве описанию различных болезненных состояний — подсознательных душевных движений. Он прекрасно ориентировался в этой сфере, не допуская в ней ничего случайного, видя там строгую закономерность и с пристальным вниманием ее изучая.

    Одна из излюбленных мыслей Достоевского — мысль об извечной двойственности человеческой природы, вытекающей из потребностей рассудка, с одной стороны, и непосредственных желаний — с другой. Тема раздвоения личности, столь важная для Достоевского, восходит еще к его ранней повести «Двойник», о которой впоследствии он писал: «Повесть эта мне положительно не удалась, но идея ее была довольно светлая, и серьезнее этой идеи я никогда ничего в литературе не проводил».

    По замыслу писателя, двойник Ивана Карамазова — искушающий его черт — (так же как и двойник ранней повести 1840-х гг.) воплощает в себе самые низкие и недостойные чувства, желания и мысли героя, которых он страшится и таит от самого себя. Для психики человека оказывается непосильным груз этих неприемлемых желаний, и он отталкивает их вовне, персонифицируя их и как бы всецело перенося за них ответственность на своего двойника.

Г.Медынцева

А.Ф.БЛАГОНРАВОВ ¹ — Ф.М.ДОСТОЕВСКОМУ

    10 декабря 1880

    ...Едва ли кому-либо, кроме Вас, суждено так ярко и так глубоко анализировать душу человека во время различных ее состояний,— изображение же галлюцинации, происшедшей с И. Ф. Карамазовым вследствие сильной душевной напряженности (я пока остановился на этой главе, читая Ваш роман понемногу), создано так естественно, так поразительно верно, что, перечитывая несколько раз это место Вашего романа, приходишь в восхищение. Об этом обстоятельстве я могу судить поболее других, потому что я медик. Описать форму душевной болезни, известную в науке под именем галлюцинаций, так натурально и вместе так художественно навряд ли бы сумели наши корифеи психиатрии...

Ф.М.ДОСТОЕВСКИЙ А.Ф.БЛАГОНРАВОВУ

    19 декабря 1880. Петербург

    Милостивый государь Александр Федорович, Благодарю Вас за письмо Ваше... За ту главу «Карамазовых» (о галлюсинации), которою Вы, врач, так довольны, меня пробовали уже было обозвать ретроградом и изувером, дописавшимся «до чертиков». Они наивно воображают, что все так и воскликнут: «Как? Достоевский про черта стал писать? Ах, какой он пошляк, ах, как он неразвит!» Но, кажется, им не удалось! Вас, особенно как врача, благодарю за сообщение Ваше о верности изображенной мною психической болезни этого человека. Мнение эксперта меня поддержит, и согласитесь, что этот человек (Ив. Карамазов) при данных обстоятельствах никакой иной галлюсинации не мог видеть, кроме этой...

    За сим примите уверение в моих искреннейших и лучших чувствах. Вам совершенно преданный

Федор Достоевский.

    ¹ А.Ф.Благонравов — провинциальный врач и литератор.